Музыка души в его стихах [Текст]: [о
батайском поэте Николае Федоровиче Чубенко] // Мой Батайск. – 2008. - № 3. – С.
20-21.
«Даже за большим талантом следует еще больший», - так сказал великий Гете...Поэты - ловцы слов, а слово – это Бог. Кто же, как не поэты, смогут сблизить небо и землю, грешное с горним, как это делают монахи в обители? Кто, если не поэт, остро обнажит пороки общества и воспоет оду достоинствам, выжигая глаголом сердца людей, имея в собственном сердце центр Вселенной?
Литературная общественность города Батайска от всех наших сердец поздравляет талантливого, самобытного поэта Николая Федоровича Чубенко, «койсужанина до дна борозды» - с выходом первой книги стихов и желает ему творческих успехов в его литературном труде, а также урожая на его грядках.
Надеемся, что его книжка замечательных стихов скоро попадет не только в руки ценителей поэзии и патриотов Батайска, но и в руки ревнителей отечественной самобытной провинции в целом.
Уважаемые читатели, перед вами подборка стихов удивительного человека, слишком требовательно относящегося к своему дарованию и чересчур скромного, чтобы о себе заявить как о поэте лет эдак 20-30 назад...
А ведь «поэту посредственных строчек ввек не простят ни люди, ни боги, ни книжные полки» - так сказал Гораций в «Науке о поэзии» еще в I веке до н.э. Но эти слова относятся к другим писакам.
Строки Николая Чубенко полнокровны, честны, богаты самобытными словами, чужды поэтической эквилибристике... Чистая бескорыстная любовь к своей малой Родине, щемящая нотка ностальгии по ушедшему детству и юности, любовь - это извечные темы для поэтов. Но как неповторимо звучит голос Николая Чубенко!
Прочите эти стихи вслух - в них музыка души...
Мне жаль, что ростовчане чаще слышат батайских поэтов, достойно представляющих наш город на поэтических конкурсах и фестивалях.
Ведь слушателей надо насаживать, словно лес, и возделывать, приучать к слову, прививать литературный вкус... Николай Чубенко получил специальный приз жюри на интернет-конкурсе поэзии «Междуречье»...
Коренной житель Койсуга, вошедшего в состав Батайска, Н.Ф. Чубенко окончил школу № 4 в 1958 году, то есть ровно пятьдесят лет назад, но каждый год их класс дружно собирается вместе в доме их старосты, даже старенькую учительницу иногда привозят!.. Они держат ответ друг перед другом, глядя в глаза. Может, поэтому Николай Федорович имеет душевные силы после тяжелого труда писать стихи сердцем? Он знал, что его всегда услышат и поддержат одноклассники, не дожидаясь его звездного часа. Мы обязательно расскажем об этом удивительном классе на страницах журнала.
Мы всмотримся в них, еще полных сил, запомним их лица и научимся жить радостями и горестями друг друга, будем узнавать на улице собратьев по перу и лире, слушать, читать... И писать! - уверенные, что будем услышаны. Ведь еще римский поэт I века до нашей эры Квинт Гораций Флакк, больше известный под именем Гораций, говорил, что «талант безвестный близок к бездарности, зарытой в землю».
***
Переулочек сердечный,
Комсомольско-Поперечный,
От погоста низом к речке, -
Не забуду и под свечкой...
Хаты врытые белены,
В гребешок тыны плетены,
Вязы гибкие и в прут
Высь небесную метут.
В палисадах синих, глянь-ка:
Кочетки, кудрявый «ванька»,
Да сирень кустом стоячим...
Игры глупые ребячьи —
Я разведчик в них и пленный —
Сирота послевоенный,
Как соседи-малолетки —
Ни ватрушки, ни конфетк
Ни одеться — стыд и срам –
Хоть бы хлеба килограмм...
Но домой всегда звало —
Койсуг — старое село...
Бэсамэ мучо
Белоснежная кофточка,
Нитей тонкая вязь.
Ты звала меня «Кокочка»,
Беззаботно смеясь.
Месяц тусклый молочный
Сквозь листву сеет свет —
Мы с тобой непорочны
Недозрелостью лет.
Домик светится мелом,
Камышовый прикид,
Твой тревожно-несмелый
Взгляд к калитке приник.
Выси неба бездонны,
И бесцветно мутны
В стеклах прячутся тонких
Паутинные сны.
Недосказанность нервная
асплетется в слова:
«Бэсамэ», - скажешь первая,
«Бэса» — раз, «бэса»
—два...
Я в долгу неоплаченном,
Ту наивность любя,
Очень редко, но значимо
Вспоминаю тебя...
***
Камышовая крыша,
Мхи от стрехи к трубе…
Красотой я не вышел,
Хоть и нравлюсь тебе.
Дух цветенья пахучий,
За горожею сад,
Стук калитки гремучий,
Палисада квадрат.
Взгляд согласия брошен,
Каблучки простучат
К лепестковой пороше,
В отцветающий сад.
Меж ветвей колченогих –
Пусть простится нам грех —
Наши прячутся вздохи,
Поцелуи да смех.
Боже мой...
Лунный диск нависает картинкой —
В нем холодный купается свет.
Я девчоночку с танцвечеринки
Провожаю — незрелостных лет.
Палисада синеные спинки
И сирени душистой гряда,
И под ней мы, как две половинки,
Приглянувшиеся в те года.
И звеняще натянуты нервы –
Телеграфные впрямь провода –
Когда пьется волнующе первый
Поцелуй, что живая вода.
И срываются с губ незабудки,
И теченье теплеет Гольфстрим,
Когда перворазмерные грудки
Прикасались несмело к моим.
Но неясно-молочным просветом
На востоке дрожит мишура
И торопит согласным ответом,
Когда слышится голос: «Пора!»
Я под ноги шоссе подминаю,
Их усталый не чувствуя ход,
А «газоны» и с криком, и лаем
Загружают торговый народ.
И неважно, с какой остановки,
Понимая весенний секрет,
Пусть не все, но иные торговки –
Улыбаются мальчику вслед.
Койсуг
Не березовый край мой, не синий,
Не грибной, но не считаный год.
Вдоль нарезанных межевых линий
Суетится торговый народ.
Не мизерно-смешная зарплата,
Не процентной дурилки
гипноз,
А тру до-овощная доплата
Обнадеживает всерьез.
Здесь не важен оттенок диплома,
Познавательной юности след —
Он засеянным соткам за домом
Не наносит существенный вред.
Господам, что острят с неприличье
Что «лыбоны» мы, мол, и рантье,
Не накину платок и привычно
Не прислушиваюсь к галиматье.
Весь в тревожно-липучей кручине,
Койсужанин до дна борозды,
В аппетитно-зеленой пучине
Я — боец огородной страды!
Призыв 61-го года
Прощайте, милые подружки
И камышовый Койсуг мой!
Бренча, прессуется в теплушки
Призыв осенний строевой.
Снежок — ноябрьская милость
Ложится на опавший клен,
На свежестриженый затылок
И на заплаканный перрон.
Родни напутственные жесты —
Пора, мой друг! Уже — пора —
И под вороний гвалт от места
Со сцепкой лязгнут буфера,
И замелькает за окошком
Пейзаж невиданной красы,
Рисованный не понарошку
Природой средней полосы.
Впервые — дальняя дорога.
Вагона терпкий аромат,
Роится смутная тревога,
Литых сержантов строгий взгляд...
И, не ломая расписанья,
Состав зеленый, как червяк,
Вползет на станцию свиданья
С полком ракетным. Кое-как
Звучат команды... Мы у дома.
Притих перед сержантом строй.
Пишите письма.
Здесь мой номер
Солдатской почты полевой.