Соболев, А.Ю. Физик и лирик в чистом виде [Текст]: [интервью с батайским поэтом Соболевым Александром Юрьевичем и его стихи] / Александр Юрьевич Соболев; беседовала Г. Ульшина // Мой Батайск. – 2008. - № 7. – С. 32-33.

 

В Батайске его знают немногие: считанные сотрудники да те пациенты, кто нуждался в обследовании на магнитно-резонансном томографе «в железке», как в народе называют батайский филиал ростовской дорожной клинической больницы СКЖД... Но зато в среде ростовских поэтов он уже известен, и в толстом литературном журнале «Ковчег» давно напечатано мое эссе о его творчестве.

Хочу познакомить батайчан с лауреатом ежегодной премии литературного журнала «Ковчег» (2006 год), лауреатом фестиваля поэзии «Ростовская лира» (2006 год), лауреатом интернет-конкурса «Междуречье» (2007 год), практическим руководителем студии поэзии ростовского литобъединения «Созвучие» и просто хорошим товарищем Александром СОБОЛЕВЫМ.

-    Александр, как, на твой взгляд, связывается личность автора и его произведения?

-    Становой хребет беллетристики - эмоции автора, и в них - не как в зеркале, конечно, а как во многочисленных осколочках - отражена его физиономия. Вот эта мозаика, если отойти на дистанцию, и есть одна из его ипостасей, часто - важнейшая. Что скажут стороннему человеку сведения о месте рождения, годах учебы, браках, поездках, перемещениях по службе, поощрениях?.. Ничего. Лишь покажут схему того, как обстояли обстоятельства, а главное-то в нас - начинка, человек внутренний, а вот он, этот «внутренний», иногда проявляется в действиях очень скудно. Но творчество в слове - по самому смыслу своему слепок с автора, и внимательному читателю, я думаю, произведение расскажет об авторе самое важное.

-   Расскажи о своих связях с донской землей.

-   Начнем с того, что я, Александр Юрьевич Соболев, родился в ноябре 1952 года в Ростове-на-Дону, в семье служащих, был сыном любящих родителей. Так что я коренной ростовчанин. Правда, детство мое прошло у подножья Тянь-Шаня, перед лицом заснеженных вершин. Учеба в средних школах, в аттестате четверок нет. Далее физический факультет Ростовского государственного университета, где уже ко второму курсу с тягостным недоумением я размышлял о ножницах призвания и данности...

-   Так что ты физик и лирик в чистом виде!

- Да... И с момента окончания университета занимаюсь электроникой, сначала - в разработке, потом в медицине, с диагностическими комплексами. Женат. Имею двоих сыновей, Леню и Диму, 31  год и 19 лет, и пятилетнего внука Мишу - отличные парни!

-   Какова твоя жизненная позиция?

-   В партиях не состоял. Политические убеждения - левые социал-демократические. Предубеждения - фашизм, национализм, глобализм, анархизм. Политические пристрастия - уже беспристрастен.

-   Как ты начал писать?

-   О! Стихи прорывались редко. Во всяком случае до 37 лет. Ну, два-три... Серьезная потребность появилась позже, с осознанием того, что положительным результатом моей жизни, кроме детей, могут быть, возможно, только они. Таким образом, основательная поэтическая практика приходится на последние десять лет. В 2003 году, почти случайно попав в среду ростовских поэтов, мне удалось почитать из своего, благо, что уже свое было... Так что именно поэтам Ростова - чрезвычайно разным, богатым талантами и задавшим высокую планку  своему творчеству я обязан очень многим. Общение с ними - живыми или уже ушедшими - не может заменить ничего. И только сейчас, через этих людей и пласт литературы, пришедший с ними, я начинаю понимать, КАК можно сказать о важном.

На сегодняшний день я опубликован во множестве сборников ассоциации «ЛиРА», руководимой Эллионорой Леончик, в нескольких коллективных сборниках литобъединения «Созвучие», руководимого Николаем Скребовым, в литературном журнале «Ковчег» под редакторством А. Мацанова. Вышло два авторских сборника стихов: «Дважды в реку» (2005 год) и «Настоящее имя вещей» (2007 год). Даст Бог, будут еще. Стихи пишутся...

Вот такие скромные герои работают у нас в Батайске.

 

СТИХИ АЛЕКСАНДРА СОБОЛЕВА

                        * * *

Оставив Город-за-Рекой, шагни с перрона
В беспечный ласковый покой, где тень и кроны...
Где, смяв шагреневый клочок — листок билета,
Ты попадаешься в сачок донского лета!
Оно стрекозами звенит, легко и пряно
Распространяется в зенит в потоках праны,
И, жаркой свежести полно, встречает гостя,
И зреет новое вино в прозрачных гроздьях...

А перед тем — как никогда: одни осадки!

Пока не кончилась вода в небесной кадке —

Во всякий час, уж раз пошло такое дело,

Везде сверкало и лило, текло, гремело...

Но как ни буйствуй, как ни лей — просохли тропки.

Еще достаточно углей у солнца в топке.

Пылает день!.. А все равно — роскошной кучей,

Сырым серебряным руном — воздвиглись тучи,

Из лучезарной чистоты блистая пышно...

И славят птицы и цветы Христа и Кришну!..

А хуторок лежит большим эдемским садом.
Здесь всё целебно для души и все   как надо:
Сосед под пьяненький предлог бранится с жинкой,
Кузнечик скачет из-под ног цветной пружинкой,
Стрижи, пикируя с высот, плетут виньетки,
Жерделы прыгают в осот с ладони ветки,
И лезут стебли и грибы под теплым светом...
И так легко — про все забыть и кануть в Лето.

...КАК У ПТАШКИ, КРЫЛЬЯ

Когда хотелось чувство оттенить

На фоне увлечения, на лоне

Любви — бывало, руку протяни —

И пара строф затеплится в ладони.

Но что-то я давненько не пишу...

Потенция   потенцией, а все же

Кинетика желательна на  ложе

Поэзии. Любому шалашу,

Укрывшему меня с моей милашкой,

Я был бы рад... И будет ночь нежна,

Когда одна она тебе нужна —

Да кофе чашка.

Годятся также пустошь или лес,

Но только чтобы ни единой рожи,

Готовой неприятно потревожить

В интимном сочетании словес

Двоих, соединившихся под знаком

Свободной страсти. Как закон, двояка,

Любовь — законов всех она сильней.

Любимец музы, не зевай! Однако

Удобства ради не женись на ней

«Законным» браком.

Не то — кранты, финита, и — абзац.

Не протащить в анапеста фильеру,

И знай греби, обслуживай галеру...

Тогда стихов янтарная сабза

Из лакомства  дежурным станет блюдом,

И твой кураж окажется под спудом,

И будут стекловатой   облака,

А серебро степного родника —

Простой полудой.

Оберегай свободу! Принцип сей

Тебе полезен вовсе не для блуда.

Ослабнешь под напором пересудов,

Во имя замирения гусей —

И будь ты хоть подкован, хоть обут —
Придется ту, которая двояка,
Переть с досадой племенного яка
На собственном горбу.
А так...

Луна сегодня в Скорпионе,
И сумрак тихо к улицам прильнул,
И внутренний посыл еще не понят,
Но рядом  лист бумаги... Ну же,   ну!..
И я невольно  руку протяну:
Урочный час... и никого в гостиной...
И где-то счастлив скорпион пустынный,
Облапивший луну.

СТАРИК

...Этот шаткий шаг при прямой спине

И замявшийся воротник...

Плоскодонной лодкой на злой волне

По бульвару идет старик.

Он гордится статью своих костей -

И забытых женщин числом.

Он годится внукам чужих детей,

Как верблюд или старый слон —

Но не любит смех, и поборник схем,

И живет, как велят врачи...

Он судья для всех, но на пользу всем

Исключен из числа причин.

Он заспал грехи и счета закрыл.

Под неистовый стук часов

Он с экранов цедит бразильский криль

Через сивую ость усов.

...Этот серый день, этот день сырой

Нахлобучил седой парик...

Бормоча порой, под морщин корой

По бульвару идет старик.

Для него лучится с афиш Кобзон,

А с дешевых листовок — вождь...

Он опять забыл в магазине зонт,

И поэтому будет дождь.

СОЛОВЕЙ И РОЗА

Да пребудет роза редифом!..
А. Тарковский
На рынке музыкальный мужичок
В базарный день свое искусство кажет:
Его свирель — пластмассовый сверчок
(И с дюжину — в коробке, на продажу).
То — соловей...    Бирюлька, пустельга,
Свисток с водой, штампованная штучка.
Он неказист, но песня дорога, —
Живой ручей, веселый и плакучий!
Ему цена — целковый без рубля...
Среди колбас,   лимонов-канареек,
Сырых сельдей, несбывшихся цыплят.
Пупырчатых гусей, манящих взгляд,
На быстрине ноябрьского борея
Бурлит его причудливая трель.
Не сам Орфей, но что-то в этом роде   —
Блестит на солнце, словно карамель,
Дрожит в ушах, дрожжами в сердце бродит.
Купи его! — и поднеси ко рту,
Добавь мажора в жизненную гамму,
Где майский мед — и нищенский картуз,
Капустный лист — и луковицы храма.
...Осенний полдень радостно тверез,
Притихло все в своем базарном лоне...
И медь — в картуз...   и роза в каплях слез
Певцом больна в цветочном павильоне.