У
каждого где-то есть добрая школа его [Текст]: [о батайской школе № 10] //
Вперед. – 1999. – 27 янв. - С. 7.
Школа № 10 построена в 1939 году на средства С-К ж.д. в районе Новостроенки, на месте Покровского собора.
В сентябре начались занятия. Первым директором школы был Леонид Иванович Руссо. Умный, обаятельный, знающий педагог сумел сплотить коллектив и зажечь всех своей анергией и оптимизмом. Первый выпуск учащихся 1941 года совпал с началом войны. Сразу же после выпускного вечера ребята ушли на фронт.
Светлую память хранит школа о тех, кто погиб, защищая Родину. Это Владимир Игатов, Евгений Зафрен, Яков Назаренко, Василий Петров. В годы войны здание школы было отдано под госпиталь. Учащиеся помогали фронту: собирали для бойцов теплые вещи, лекарства, дежурили у постели раненых, выращивали для них раннюю зелень, писали письма родным.
Во время оккупации немцы разрушили школу. С работой по восстановлению успешно справился коллектив во главе с директором школы А.К. Голик и секретарем комитета комсомола М.А. Краплиным.
В последующие годы под руководством директоров А.Х. Бундалевского, С.И. Ракитина, Л.Н. Супруновой школа часто напоминала строительную площадку. Построены спортзал, мастерские, теплица, Раздевалка. Сделана пристройка к школе на 240 мест, оборудованы всем необходимым актовый зал, столовая, спортплощадка. Самый лучший спонсор школы - вагонное депо во главе с И.Ю. Щавинским. В этом году школа № 10 отмечает свое 60-летие.
Зинаида Васильевна Озеркова-бывшая ученица, проработавшая учителем 35 лет в этом учебном заведении, в канун юбилея вспоминает о первых годах его становления, первых преподавателях.
Подвиг души
Март 1946 года. 7 класс. Мы готовились к первому уроку. В класс вошла Маша Н. Вместо портфеля она держала в руке ведро. У нее заболела мама, и она должна была идти собирать уголь на железную дорогу и где-то достать какой-нибудь еды. Кто-то сообщил, что у Веры К. умер отец от ран. Он пришел с войны без обеих ног.
В классе послышались тихие всхлипы. Потом еще и еще..., и стал плакать весь класс. К нам, на первый этаж, из учительской спускались учителя, завуч, директор. А мы, дети войны, сидели и плакали. Плакала вместе с нами и Лидия Федоровна, наш классный руководитель.
Что это было?... То ли массовый гипноз, толи психоз от накопившегося в детских душах горя, то ли так проявилось сострадание?... А может быть, мы просто прощались с детством?
На том уроке мы пережили (в который раз уже) и ужасы войны, и горечь потерь в каждой семье, но сквозь толщу горя пробивалось что-то светлое, объединяющее всех нас, пробуждающее доброе миропонимание.
Внешне Л.Ф. Пузощатова запомнилась несколько официально-торжественной, всегда как-то по-своему аккуратно причесанной, в белой кофточке и черной юбке. Статная, спокойная, корректная, вдумчиво наблюдательная, с зорким взглядом и материнской заботой, она, как никто другой, умела работать индивидуально с каждым своим «младенцем».
Отличник народного просвещения Л.Ф. Пузощатова свою жизнь полностью посвятила педагогической деятельности.
Таким я вижу облик ваш и взгляд
Григорий Лукич Парада - кумир учащихся. Легкой походкой в класс входил мужчина лет тридцати, по внешности напоминавший Андрея Болконского. В нем чувствовались офицерская выправка, собранность, устремленность... Складный, чернявый, а глаза ... глаза синие-синие. Видеть его привыкли в темном, ладно сидящем на нем костюме, при галстуке. Голубая рубашка так шла к его синим глазам.
Он подходил к доске, без лишних слов быстро писал тему урока, а дальше... дальше был полет в мир чисел, теорем, доказательств. Записи на доске были четкими, изящными, продуманно скомпанованными. Лаконизм чувствовался во всем: в движениях, речи, изложении материала. Он работал на сильного ученика и в то же время как бы втягивал всех в орбиту своих умозаключений. Мы невольно проникались его мыслями - математику понимали все.
Строгий и справедливый, влюбленный в свой предмет Г.Л. Парада воспитал целую плеяду своих последователей. В их числе М.А. Краплин, доктор технических наук, профессор, окончивший школу в 1948 году с золотой медалью, учителя математики Е.С. Демьяновская, В.М. Молчанова - отличники народного просвещения, проработавшие в своей школе до пенсии.
Она была частью культуры
О Надежде Ивановне Мишаревой мы знали, что она жила в Таллине (Ревель), вращалась там, в светском обществе, бывала на приемах у княгини, а теперь по почте получает открытки-поздравления с Рождеством, Пасхой и Новым годом на французском языке. Ее уроки географии были сказкой, а сама она представлялась нам загадочной красавицей. Однажды она вошла в класс, помолчала и как-то театрально произнесла:
- Конечно, шутишь ты -
но так шутить безбожно,
Я умереть могу...
Пауза. Мы озадачены. Помолчав, Надежда Ивановна добавила:
- Записываю в драмкружок желающих играть в спектакле. На роль Арбенина приглашаю Володю Сребницкого.
Мы загорелись театром, прочли драмы Лермонтова и Пушкина, отправились в Ростовскую музкомедйю на «Холопку». С оперетты в Батайск возвращались пешком восторженные и счастливые. Володя потом закончил Московское театральное училище.
Надежда Ивановна учила нас правилам этикета, разрешала пользоваться своей библиотекой, поручала выступать с докладами об ученых-путешественниках. Сама играла в спектаклях в железнодорожном клубе, занималась гимнастикой, увлекалась ездой на велосипеде. Все делала с упоением, легко и грациозно.
Работа Н.И. Мишаревой была отмечена орденом В.И.Ленина.
Ваши питомцы о вас говорят
Константин Паршиков - капитан I ранга Военно-морского флота - тоже выпускник нашей школы. Из всех учебных предметов он особенно выделял историю, а из преподавателей - Веру Дмитриевну Лысенко.
«Блестяще освещая исторический материал, - вспоминает он, - Вера Дмитриевна прививала нам любовь к Родине, к боевой славе Отечества, воспитывала гордость за великую морскую державу, какой стала Россия со времен Петра I. Нас завораживали ее рассказы о непревзойденном
мужестве и героизме русских моряков и легендарных адмиралов, о незабываемых победах русского флота. Мы, мальчишки, испытывали нетерпеливое желание послужить своей Отчизне».
«Самые лучшие воспоминания о школе у меня связаны с Верой Дмитриевной, - говорит учительница Галина Павловна Мисюрина. - Это она организовала первый в городе турпоход по Кавказу. Были очень трудные переходы, мы валились с ног, а Вера Дмитриевна развлекала нас под звездным небом у костра, пела песни, заряжала нас бодростью, энергией. Мы прошагали
К вершинам духовности
Новогодний бал 1948 года. Нарядные девочки в белых передниках и мальчики в светлых рубашках и темных брюках парами выстроились в фойе. Они открывают бал традиционным полонезом. Его сменяют зажигательная мазурка, падекатр, падеспань...
С приходом в школу В.А. Краплиной, педагога высочайшего класса, влюбленного в русскую и мировую классику, в музыкальных программах исполнялись арии и дуэты из опер Чайковского, Римского-Корсакова, романсы Алябьева. Булахова, Глинки... Лучшими исполнителями классических произведений были Антонина Сидельникова и Людмила Быкова.
Гордостью школы был хор, лучший на С-К ж.д. хормейстер М.О. Дунаевский, родной брат известного композитора, присутствовавший на дорожном смотре; выразил свое восхищение многоголосым пением учащихся, отметил высокий профессионализм Валентины Александровны и необыкновенной красоты и силы голос Антонины Сидельниковой. За лучшую самодеятельность управление С-К ж. д. наградило школу пианино и набором инструментов духового оркестра.
Атмосфера школы, ее аура притягивали к себе интеллигенцию города. На вечера приходили и молодые люди, и люди более зрелого возраста: учителя, врачи, художники, работники железнодорожного транспорта, все те, кто хотел приобщиться к прекрасному.
Поистине, многое годы десятая школа была культурным центром нашего города.
Учитель-легенда
С.И. Рождественская - патриарх учительского коллектива. Уже в летах, слаба здоровьем, спокойная, медлительная. Одевалась более чем скромно. Ничем не выделялась внешне, но стоило ей заговорить, мир сразу преображался. Представительница старой интеллигенции, литературной элиты, она завораживала аудиторию своими удивительными лекциями. Знала французский, немецкий и английский языки. По часу и более цитировала по памяти Пушкина, Тютчева, Гейне, Шиллера, Шекспира, читала на французском гениальную «Марсельезу» Руже-де-Лиля.
Ее познания были безграничны, и нам хотелось постичь, приблизиться, дорасти, дотянуться, набраться эрудиции и, к тому же, как-то проявить себя.
Старшеклассники, особенно мальчики, увлекались стихами Маяковского, Симонова, Михалкова. Особую гордость вызывали у нас строки: «А ну посторонись! Советский рубль идет!» И с негодованием мы думали о тех, которые «с умилением глядят на заграничные наклейки, а сало русское едят».
Думаю, увлечение лекционной работой и поэзией пришло ко мне не без влияния Софьи Ипполитовны. В 60-е годы жаркие споры вели между собой «физики и лирики». Молодым людям было что сказать. А ведь это заслуга наших учителей.
Учитель физики Лидия Андреевна Данкевич обладала огромной эрудицией, научным мышлением, четкой логикой. Мы собирали радиоприемники, проводили практические занятия. А ее рассказы о первых телевизорах и реактивных самолетах нас увлекали не меньше, чем произведения Жюль Верна и Эдгара По.
Мы этой памятью богаты
Память поднимает человека над временем и несет в себе залог бессмертия. И действительно, какие бы перемены ни происходили в жизни, что бы ни было изобретено, как бы ни терзали и мучили человек проблемы личного плана - ничто не может вытеснить из его сердца памяти о юности, о родных и близких людях, об учителях и школе. Мы этой памятью богаты.
Мы с благодарностью вспоминаем своих любимых учителей, чей светлый разум, справедливость и доброта освещали нам дорогу жизни и помогали приобщаться к вершинам человеческого духа.
Низкий поклон им за то, что они сумели привить нам охоту учиться и делали все, чтобы мы учились с радостью, с полным напряжением сил, за то, что щедро передавали нам запас духовности, учили смотреть на звезды. Дорогие наши учителя заработали право на вечную нашу Любовь и Благодарность.